Тропический остров - Страница 2

Работал? — машинально пронеслось в голове Пегги, между тем как на другом конце провода раздавались беспощадные слова:

— Мне, право, жаль сообщать вам печальное известие, но… он трагически погиб в автомобильной катастрофе…

Трубка выпала из рук Пегги. Оцепенев, она стояла, судорожно ухватившись за край стола, не замечая, что стекавшие с тела струйки воды превращаются в холодные лужицы…

Питер Райнер разбился накануне свадьбы! Пегги потеряла возлюбленного, будущего мужа, отца еще не родившихся детей. В прах разлетелись ее мечты о сказочном саде.

Не предупредив никого об отъезде, Пегги наскоро собрала вещи и уехала в маленький поселок, где прошло ее детство…

1

Будь трижды неладен этот Диггори Даррелл!

Пегги медленно шла по набережной поселка Кортен в Южной Каролине и мысленно проклинала человека, разрушившего ее только нарождавшийся бизнес. Однако в душе ее было больше безнадежности, чем злости. Засунув руки в карманы джинсов, она резко наклонилась вперед, борясь с порывами встречного ветра. Ярко-желтый, в цвет джемпера, шарф с трудом удерживал густую копну темно-рыжих волос, не давая им окончательно разлететься. На гладкий чистый лоб набегали морщины, вызванные тревожными думами, и она все сильнее прикусывала нижнюю губу.

Скромные сбережения подходили к концу. Если в ближайшее время не подвернется какая-нибудь работа, придется расстаться даже со старым домиком у моря, который посчастливилось снять. Ветхое жилище, больше похожее на лачугу, кстати, тоже принадлежало Дигу.

Вот она, крохотная будочка! Едва проглядывается сквозь разросшиеся деревья и неухоженный колючий кустарник, к которым годами не прикасался секатор садовника. А поодаль красуются десятки недавно построенных коттеджей. Южное побережье штата входило в моду у состоятельной публики, и Кортен, как и другие поселки, разрастался на глазах. Нарядные виллы, окруженные восхитительными садами, настоящими шедеврами архитектурно-паркового искусства, болью отозвались в душе Пегги, напомнив о том, что сотворил с ней богатый и могущественный земельный магнат.

Да она же сама помогла ему! Вот что самое скверное. Не будь она столь самоуверенной, не стала бы легкой добычей Даррелла. Зачем изображала борца за правду, защищая обиженных сильными мира сего? Пегги, тяжело вздохнув, шагнула на тропинку, ведущую к хижине. Ну почему она не держала язык за зубами?

А ведь началось все так безоблачно. Когда Даррелл объявил конкурс проектов на обустройство территории вокруг грандиозной застройки, Пегги решила, что ей снова выпадает шанс. Участие в столь многообещающем проекте может принести ей славу не просто хорошего, а замечательного садовника. Отправив заявку со своими идеями и предложениями, Пегги полагала, что получит подряд хотя бы на небольшой фронт работ. А потому тщательно выбрала и закупила подержанный инвентарь, различную технику, подыскала помощника и, дрожа от нетерпения, стала ждать ответа.

Увы! Заказ, суливший такие выгоды, целиком передали крупной ландшафтной фирме из Флориды. Никому из местных садовников не сделали снисхождения. Пегги чувствовала себя жестоко обманутой, как, впрочем, и остальные. Но те промолчали, а она, единственная, стала протестовать, развернув широкую кампанию. Она выступала против дискриминации всюду, где только возможно, — на улицах, по радио, в письмах к редактору местной газеты. Ее имя сделалось известным. Люди восхищались дерзостью и бесстрашием Пегги Мейсон, которая осмелилась клеймить позором всесильных чужаков-инвесторов вроде Диггори Даррелла, эксплуатировавших местных жителей, вытягивая из них все соки и лишая средств к существованию!

Популярность обернулась для Пегги приятной неожиданностью — у нее появилась работа. Заказы так и сыпались. Похоже, всем захотелось, чтобы местная знаменитость приложила талантливые ручки к их садикам. Пегги пришлось нанять второго помощника. В двадцать шесть лет после долгой упорной борьбы за существование — университетской учебы, тяжкого труда, жестокой экономии с целью накопить средства на собственное дело — жизнь, кажется, поворачивалась к ней чертовски привлекательной стороной.

И вдруг в одночасье все кончилось. Пегги пригласили выступить в теленовостях, а она легкомысленно согласилась. Интервью планировали организовать на еще не обустроенном участке нового комплекса.

Если бы только я отказалась! — в который раз восклицала она, взбираясь по крутой тропинке к дому. Ну почему ей не терпелось бросить еще пару камешков в огород Диггори Даррелла?!

Интервью назначили на два часа. Пегги оставила своих подручных возводить сад камней для одной супружеской пары, а сама вытерла перепачканные землей руки, убрала вспотевшие рыжие пряди под старую соломенную шляпу, заправила выгоревшую футболку в джинсы и, запрыгнув в видавший виды грузовичок, походивший на груду металлолома, победно покатила на встречу с бригадой телевизионщиков.

Однако рядом с хорошенькой журналисткой и молоденьким оператором Пегги заметила высокого рослого человека в синем пиджачном костюме, явно не из журналистской братии. Тройка, сшитая из дорогой материи, от первоклассного портного. Мягкая ткань выгодно подчеркивала широкие плечи и длинные прямые ноги. Воротничок белоснежной накрахмаленной рубашки выделялся на фоне крепкой, темной от загара шеи. Яркое пятно "полосатого галстука голубых тонов довершало весьма внушительную картину. Хотя прежде Пегги видела незнакомца только издали и никогда не разговаривала с ним, она мигом догадалась, что это Диггори Даррелл. Ну что ж, наконец-то она сможет лично высказать все, что говорилось за его спиной.